Еще при Ходыреве в музее этом (а он был тогда областным) воцарилась «мерзость запустения». Перевезенные из разных сел деревянные постройки, которые при другом раскладе можно было бы сделать визитной карточкой города, начали превращаться в обгорелые гнилушки. Старообрядческие дома с хитро вырезанными наличниками стали закрывать для посещения, дабы какой-нибудь посетитель не улетел в погреб. С мельницы-толчеи сняли истлевшие лопасти, а потом зону вокруг нее огородили и сделали опасной, о чем гласят соответствующие аншлаги. В общем, как-то сам по себе включился «режим самоуничтожения».
Уже тогда реставрация всех объектов музея была оценена экспертами в 120 млн рублей.
Ходырев на это все не обращал ни малейшего внимания: деньги выделялись исключительно на содержание музея как такового, на реставрацию – ни копейки.
При Шанцеве, который всякие деревяшки вообще не переваривал, ситуация не изменилась. О заколдованном месте вспоминать было не принято – не говоря уже о посещении этого места областным руководством.
|
Нарушил это табу Денис Лабуза – и жестоко поплатился. Будучи региональным министром, он предложил перенести загибающийся музей в Борскую пойму, где как раз в то время, как назло, наблюдался дикий паводок. Сначала на Лабузу накинулись всякие градозащитники, а потом на него и вовсе возбудили уголовное дело: оказалось, что чиновник любил транспортировать не только памятники, но и мигрантов. |
Вот тут ВПШ понял, что от статусных деревяшек пора избавляться. В 2014 году он издал распоряжение, согласно которому областной музей на Щелоковском хуторе был ликвидирован – вместе с «Нижегородским острогом» и музеем интеллигенции.
Интеллигенции это, само собой, не понравилось. На ее возмущенные возгласы чиновники ответили, что резервация «деревяшек» не уничтожается, просто вместо областного статуса у нее теперь будет городской.
Дабы окончательно загасить негодование, в том же 2014 году из бюджета (теперь уже из муниципального) отстегнули на музей 10 млн рублей. На эти деньги прибили отошедшие доски и отреставрировали колодец со ступальным колесом, помпезно открытый в 2015 году.
Ах да, еще в том же 2015 году был приглашен именитый реставратор Александр Попов, который выполнил проект восстановления мельницы и, помимо всего прочего, поинтересовался:
|
– Мельник водится с нечистой силой, как у вас с этим дело обстоит? |
Город заказал также проектно-сметную документацию у его фирмы, выделив еще миллион. Согласно сметам, на все про все надо около 7 млн рублей. Но эту сумму, по словам реставратора, можно «смело увеличивать на треть», ибо в процессе реализации проекта, когда памятник разбирается, возникают всякого рода сюрпризы.
Предполагалось, что Попов же займется и воплощением этой документации в жизнь… Но буквально через несколько дней после его визита мельница скрипнула – и Кондрашов полетел с нижегородского политического олимпа. Последующие градоначальники, памятуя о всех этих злоключениях, следовали заветам Ходырева с Шанцевым и старались не вспоминать о заколдованных деревяшках.
Следующая самоотверженная попытка исправить карму музея принадлежит Владимиру Панову. Этой весной на реставрацию деревянных объектов было выделено 35 млн рублей. Это, конечно, не 120 миллионов, которые необходимы были изначально, но все равно это очень много: таких сумм музей никогда еще не получал.
Казалось бы, вот-вот проблемную толчею разберут, вытрясут всю нечисть и перевезут в Вологду, где у Александра Попова реставрационный центр…
|
Но и на этот раз случился вираж. Конкурсную документацию чиновники состряпали таким образом, что четыре объекта (включая мельницу) надо отреставрировать за 9,8 млн рублей, причем всего за два месяца. По мнению экспертов, по такой документации можно только снести все эти памятники и возвести что-нибудь похожее, как сделал это господин Багдасарян с домом Троицкого. По словам Александра Попова, ни один профессионал не возьмется за реставрации на таких условиях. В общем, опять назрел скандальчик – и опять все обернулось пшиком: на конкурс так никто и не заявился. |
По уму, надо сделать новую документацию, вписав в нее адекватные суммы и временные сроки, и объявлять новый конкурс… Но станут ли городские чиновники заморачиваться?
Между тем, до падения мельницы (а его, судя по всему, не миновать) остается все меньше и меньше времени…
